Помогите! Что стряслось? Не знаю:
Рву рубаху прямо на груди,
Круг общений в клочья разрываю,
И не глядя, что там впереди.
Стал, как ураган, неуправляем,
Молнии швыряю тут и там,
Агрессивный ход мой неслучаен – 
Это я его придумал сам.

А когда-то, лёжа на диванчике,
Снились сны, вставал не с той ноги:
То желтее желчи одуванчики,
То синее неба васильки.

Рвать, так рвать невидимые нити,
Крепче самых кованых оков,
Вы смотрите, исподлобья не смотрите,
Ожидаемо, я к этому готов.
Я бреду дорогой серпантинной:
Слева, справа – пропасть и откос,
Будет путь коротким или длинным,
Крест несу свой, что бы ни стряслось.

А когда-то, лёжа на диванчике,
Снились сны, вставал не с той ноги:
То желтее желчи одуванчики,
То синее неба васильки.

 «Помогите!» Что же это значит?
Кто кричит? И кто меня зовёт?
Было бы не так всё, а иначе,
Но опять под ложечкой сосёт.
Развернись душа моя с изнанки
И поставь всё на свои места,
Только мне сегодня не до пьянки,
Я давно не верю в чудеса.

А когда-то, лёжа на диванчике,
Снились сны, вставал не с той ноги:
То желтее желчи одуванчики,
То синее неба васильки.

А когда-то, лёжа на диванчике,
Устремлял свой взор я в потолки:
Как же вы, мечты мои, обманчивы,
Безнадёжно слабы узелки.

21.05.14